Николай Ге – человек настолько увлекающийся, что многих приводил в недоумение: учился в университете на математическом факультете, оставался благополучным юношей, как вдруг случайно встретился с работой “Помпея” Брюллова, и решил стать художником. Ге пишет несколько картин, которые успехом не увенчиваются, летит в Италию, где вновь сталкивается с неудачей, а затем и вовсе бросает творчество, считая, что таланта у него нет.
Почти год кисти оставались без внимания. К живописи Николая Николаевича Ге привела “Тайная вечеря”, вызвавшая бурю вопросов. Почему на картине не удается разглядеть лицо Иуды? Почему живописец изображает Иисуса лежащим, а не сидячим? Каким образом “Тайная вечеря” раскрыла талант Ге? Кого из апостолов художник писал с себя, а кто изображен с образа обожаемой жены?
Выход из творческого кризиса
Все свободное время Ге уделял книгам, всем известное “Евангелие” не обошло его. Мало художников того времени обделяли сцену “Тайной вечери”, без внимания ее не оставил и Николай Николаевич. Живописец видит сцену не как предательство, а как разрыв, что будит в нем печальные чувства, побуждающие к написанию картины.
Художник отображает в своем творчестве момент, когда Христос вдруг сообщает ученикам:
- Один из вас предаст меня;
- Уж не я ли?, – задает вопрос Иуда;
- Что делаешь, делай скорее, – ответил Иисус.
Бездействие художника сменилось лихорадкой, Ге загорелся своей работой. Картина была подмалевана за неделю.
Сюжет и оригинальность концепции
Все предшествующие живописцы отражали предательство Иуды и скорбь Иисуса. Идеей Николая Николаевича Ге в творчестве “Тайная вечеря” заключалась не в измене, а в разрыве единомышленников. Художник видит в случившемся не низкий проступок Иуды, а протест против учений Иисуса.
В иконографии Тайной Вечери по центру всегда расположен стол, где осуществляется хлебокормление, апостолы сидят по кругу практически на равном расстоянии друг от друга. Николай Николаевич ломает устоявшуюся композицию. Зритель встречается с картиной так, словно он становится случайным свидетелем трагичного события: попав в комнату, он на входе сталкивается с покидающем ее Иудой. Столкнувшись лицом к лицу, сложно разобрать личность, из-за чего мы не способны разглядеть Иуду. Он стремится темноту, свет остается позади, из-за чего мы способны разобрать лишь обобщенные черты фигуры.
Светильник, стоящий на полу, освещает стол, а также отчетливо отражает лица двух апостолов – Иоанна и Петра. Их Ге наделяет выразительными эмоциями: молодой Иоанн не хочет верить, что Иуда так поступил с Учителем, Пожилой же Петр опытен, из-за чего не удивлен, но до глубины души возмущен произошедшим. Иоанн наивен, но умен: он понимает произошедшую ситуацию, но не в силах ее принять. Спаситель, если сравнивать с предыдущими двумя персонажами, эмоций не выражает, и переживает факт предательства внутри себя.
Петр своим горячим темпераментом испытывает возмущение, остальные же апостолы думают, что Учитель просит Иуду сходить за запасами еды. Уход Иуды остается незаметен. Христос изображен лежащим в соответствие с Евангелиями, поскольку в текстах упоминается о том, что трапезничать следует лежа.
Прототипы героев живописи
Николаю Ге было важно отобразить эмоции достоверно, из-за чего он стал искать нужные лица. Специально с этой целью художник отправляется в Ливорно, поскольку считает, что еврейские лица потрясающе подходят к библейским сценам. Вдохновение на написание главных лиц пришло же дома.
Иоанн являлся самым молодым апостолом, его образ был написан с его глубоко обожаемой жены Анны Петровны. Такое видение картины не стало удивлением: традиционная иконография также наделяла Ге женственным образом – так подчеркивалась его юность и невинность.
Моделью для апостола Петра же стал сам Николай Ге. Живописец называл Петра “горячим”, имея ввиду его темперамент. Характер Ге был схож: как он сам, так и герой были склонны к решительности и быстрому разочарованию. В момент написания картины Николаю было 31-32 года, из-за чего на полотне художник себя намеренно состарил.
Смотрите также:Стоит отметить: последний автопортрет Ге написал не менее, чем через 30 лет после “Тайной вечери”, и нельзя было не восхититься тем, как постаревший Николай был похож на своего апостола.
